Клятва раба - Нарек Акобян

смотрел на меня с улыбкой и спросил: «Василь, а ты высказывайся». А я не знал, как ему ответить, и что ответил, не знаю. Тогда Краб, поднимая свой бокал, сказал: «Когда человек достигает своей мечты, умные учатся у него, а глупые завидуют ему». Все смотрели друг на друга удивленными взглядами, они поняли, что Краб прав, как будто они обвиняли друг друга, и прежде всего они обвиняли самих себя за свою глупость, но Краб через несколько секунд продолжил: «И именно по той причине можно сказать, что когда человек падает, глупые смеются над ним, умные поднимают», — Василь закончил и предлагал тост, наливая мне вино: — Выпьем за Краба, которого очень нам не хватает.

Мы выпили, вкус был мятным, но приятным. Василь сообщил, что вино домашнее. Он сказал, что когда он стал учеником Краба, Краб ему сказал одну цитату, и сообщил, что это его самая любимая цитата от Краба:

— Он спросил про деньги, — сказал Василь и продолжил: — Он спросил: «Люди боятся денег, а точнее, боятся потерять их. А кто может сказать, деньги кого боятся?» Все присутствующие сказали, что деньги никого не боятся, а он сказал: «Деньги боятся того человека, кто не продается». И лишь вот тогда все парни заметили малость денег, — закончил рассказ Василь и продолжил: — Сказав слово «не продается», он имел в виду в глобальном смысле.

Я задумался: а глобальный смысл в чем? Если мы кому-нибудь предлагаем денег за услугу, а он говорит, что это не продается, значит, эта услуга для него очень важна и услуга уже не является услугой. И мы тогда хотим предложить денег побольше, и если он и тогда вообще ни в коем случае не соглашается, то деньги бессильны перед ним, но вот когда Василь сказал «в глобальном смысле», я не совсем понял и спросил:

— Василь, а что ты имел в виду, сказав «глобальный смысл»?

— Не продается в глобально смысле — это когда работа человека не продается не только за деньги, а он сам не только за деньги, но никогда не продается еще и за услуги, которые могут противоречить его принципам.

Приближалась ночь. Глядя на звезды, я вспомнил про ту ночь. Думал, может, сегодня уже хватить задавать вопросы. Василь перед сном любил пить чай или какой-нибудь горячий напиток в этом роде. У него была целая коллекция горячих напитков. Он взял лимоновый пакетик, я — малиновый. Вкусно, когда чай дополняется интересным разговором. Он меня спросил:

— Помнишь того человека, кто хотел сказать тост за Краба, сказав, что у Краба есть много друзей с усмешкой?

— Да, конечно, — ответил я и подтвердил: — Который не считал самого себя своим другом.

— Да, но у меня возник вопрос, и я задавал этот вопрос Крабу.

— Какой? — поинтересовался я.

— Помнишь? Когда Краб отвечает ему: «Стань своим другом, потом другом остальных». Вот я спросил Краба: «Есть люди, у которых есть много друзей, а они не так уж хорошие люди». И знаешь, как он мне ответил?

— Нет, — приблизился я.

— Он ответил, что когда человек становится своим другом, он очевидно становится хорошим, так как хороший человек не тот, кто имеет много друзей, а тот, кто делает так, чтобы все подружились друг с другом. И для того, кто дружит с собой, другие не становятся обязательными.

Действительно, ведь, например, для отца своих детей главное — дружба между своими детьми, а не число своих детей. Значит, такие люди незаметны, потому что не видим их, и мы их не благодарим, а точнее, благодарим своим презрением, а это точно не благодарность. Я спросил Василя:

— Как можно найти таких людей?

— Сначала будь как они, потом только думай, как их найти, — сделал замечание Василь и продолжил: — Если станешь как они, может, это и будет являться для них самой бесценной благодарностью.

Мой чай остыл. Видимо, я очень увлекался историями, но я не жалею, потому что от его рассказа внутри меня стало так горячо, что никакой чай не смог бы меня так согреть.

Я ложился спать. Люблю деревянный дом. Там спокойно, там спокойная тишина. У каждого ребенка есть одна мечта: проснуться и видеть, что все хорошо закончилось. Может, и Лиана сейчас об этом думает, но не надо звонить, если позвоню, она будет волноваться, потому что я так не делаю обычно, а если сделаю, подумает, что что-то не так.

Следующий день был субботой. Василь сказал, что сегодня пойдем в церковь, и мы поехали. Правда говоря, я даже не представлял, зачем идем туда. Да ну мы как все христиане, но если он мне сказал, что нужно идти туда, значит, он хотел мне рассказать о чем-то еще.

Мы подъехали к церкви. Василь, входя туда, крестился и хотел найти там кого-нибудь. Когда он нашел его, я понял: что-то связано со священником. Василь познакомил меня со священником и сказал, что священник и Краб жили в одной деревне, и что священник был другом Краба. Я обрадованно улыбнулся, как ребенок:

— Простите, святой отец, вы можете мне рассказать о Крабе? — спросил я немножко испуганно.

Он опустил взгляд и с улыбкой вспомнил одну историю:

— Однажды Краб меня спросил, зачем я живу не земной жизнью, зачем я не живу как все люди?

— А вы что ответили? — поинтересовался я.

— Я Крабу ответил, что лучше жить в лесу, чем в городе среди людей. Краб меня спросил: а почему лучше жить в лесу, чем в городе среди людей? Я ответил, что в лесу сразу видно, что лисы — это лисы, волк — это волк, змея — это змея, а проживая среди людей, так и не понимаешь, кто волк, кто лис или кто из них был змеем.

— Интересно, — ответил священник. — Разочарование — тяжелая вещь.

Священник спросил Василя:

— Это он?

Василь подтвердил кивком головы, и мы вышли. Я понял: Василь хотел, чтобы я имел представление о Крабе, общаясь с его друзьями, которые могут быть везде: и в государстве, и среди обычных людей, и в религии. И, кажется, во всех местах у него были свои люди. Потом мы поехали к одному строению. Василь мне сказал, что он, правда, не был другом Краба, но он давний знакомый, которому можно доверять. Мы вошли, Василь в приемной спросил про генерального директора. Мы поднялись. Василь поздоровался с генеральным директором. Они оба посмотрели на меня, и Василь сказал:

— Это он.

— Знаешь, каким был Краб? — неожиданно спросил директор.

— Надеюсь, да, — ответил я.

Потом благодарным взглядом посмотрел на меня и сказал:

— Однажды я жаловался на моих работников и сотрудников в присутствии Краба, что они не с удовольствием со мной общаются и работают, а как с инструментом, который дает им деньги, и все. И знаешь, что он мне ответил? Подумай.

Я подумал, не нашел подходящего ответа и сказал:

— Нет.

Директор, зажав мою руку, сказал:

— Краб сказал мне: «Если тебя уважают из-за твоих денег, значит, ты тратишь их в пустом месте».

Значит, общаться с Крабом было восхищением. Представляю, как же не восхищаться. Ведь я до сих пор ищу ту книгу, которую Василь не нашел до сих пор. Мы вышли из здания. Я почувствовал большую ответственность: в будущем я должен занять место Василя.

— Ты сразу выбрал меня учеником, или что-то тебе подсказал? — спросил я Василя.

— Подсказал, — ответил Василь. — Когда я еще был учеником Краба, я его спросил, как я могу выбрать моего ученика, а он: «Выбирай того, кто может стать твоим лучшим другом, ты это почувствуешь».

— Какие люди становятся хорошими друзьями? — спросил я.

— Те, которые имеют общие принципы, и эти принципы для них являются самыми главными, — ответил Краб.

Возвращаясь домой, Василь мне рассказал, как Краб чаще приглашал к себе не только наших парней, но и своих знакомых.